ИСПОЛНИТЕЛЬ ГЛАЗАМИ ЗВУКОРЕЖИССЕРА.

ПУБЛИКАЦИЯ: 02/12/2012

В разговорах со звукорежиссерами можно часто услышать слова о том, что техника и технология являются лишь пятьюдесятью процентами нашей работы, а остальное - "психотерапия".

На самом деле, каким образом происходит само "записывание" музыки в студии, как складывается творческий и человеческий контакт у звукорежиссера и исполнителя? Одни играют, а другие на кнопки нажимают? Или есть еще что-то, что начинается тогда, когда микрофоны поставлены, звук настроен, на пульте появляется партитура, звукорежиссер берет в руки карандаш и …

То, что происходит потом, является настолько тонкой материей, настолько интимным процессом, что мало кто из участников вообще когда-нибудь обсуждает "ЭТО". Это - как личная жизнь - принадлежит только участникам проекта, и в каждом проекте она - своя. И даже потом, после окончания работы, что-то остается между звукорежиссером и исполнителем навсегда, как родственная связь, как воспоминание о вместе пережитом, о достигнутой высоте. Подробности этих переживаний совершенно невыразимы в словесной форме, да, пожалуй, и не нужны. Но есть совершенно конкретные особенности и закономерности этих творческих отношений, приемы, которые помогают звукорежиссеру создать для исполнителя обстановку максимальной психологической комфортности, и, во-первых, помочь в создании самого вдохновенного и художественно значимого исполнения, а во-вторых, преодолеть часто возникающие на записи зажатость, робость, неуверенность в себе, боязнь микрофона. В разговорах о технике и технологии звукозаписи мы иногда обращаем недостаточно внимания на эти 50%, на сам таинственный и скрытый от посторонних глаз процесс рождения художественного образа.

В профессии звукорежа используется много различных типов оборудования: пульты, микрофоны, приборы обработки и т.д. А интересно, исполнители

догадываются о том, что звукорежиссеры и их тоже делят на типы? Ведь опыт постоянного общения с разными исполнителями в студии позволяет звукорежиссеру делать выводы из своих наблюдений и ошибок, находя каждый раз новые особенности взаимодействия.

Итак, первый уровень классификации: исполнителей можно разделить на тех, кого можно "ругать", и тех, кого нужно "хвалить". "Ругать" - значит говорить о недостатках сыгранного варианта, показывать, когда что-то не получилось. Такие исполнители легко воспринимают критику, их интересует не то, что удалось, а то, над чем надо еще поработать. Те, которых нужно "хвалить", не очень уверены в себе, и критика может "выбить их из седла". Более продуктивный и бережный способ работать с такими людьми - идти от обратного. Если вы ему расскажете о наиболее удачных моментах исполнения, то он сам поймет, что остальное еще нуждается в доработке, притом он будет удовлетворен и поддержан вашей похвалой. Этот способ у психологов называется "позитивной мотивацией", и очень эффективен с нервными и неустойчивыми натурами.

"Маэстро". Это, как правило, человек, уверенный в себе и в том, что он делает. Здесь в студии, впрочем как и в концертном зале, он занимает свое место "по праву", ему "есть что сказать", и все окружающие должны быть счастливы самой возможности принимать участие в одном с ним творческом процессе.

"Маэстро", которого можно "ругать" - наверное наиболее стабильный вид исполнителей. Это, скорее всего, действительно очень интересный и глубокий музыкант, ценящий обратную связь со звукорежиссером, готовый в любой момент поставить какие-то свои действия под сомнения, - но при этом уверенно идущий по своему пути. Записи с такими исполнителями проходят легко и плодотворно, записывается много материала с минимумом монтажа, так как исполнитель не страдает лишними сомнениями, программа готова, обкатана, варианты похожи друг на друга, а, следовательно, в монтаже хорошо сходятся.

"Маэстро", которого нужно "хвалить", не особенно нуждается в творческом сотрудничестве. Он воспринимает звукорежиссера больше как техника, и будет немало удивлен, если звукорежиссер начнет давать ему советы вроде: "Не считаете ли Вы, что переход к кульминации был недостаточно напряженным, а побочная партия - слишком экспрессивной?". Впрочем, встретив звукорежиссера-профессионального музыканта, такой "маэстро" часто плавно переходит в предыдущую категорию. О тех, кто не переходит, рассказывать неинтересно. С ними, как говорится, все ясно.

"Извините-что-я-сюда-пришел" не менее амбициозен, чем "маэстро", но он при этом не столь уверен в себе. Позавчера у него был не очень удачный концерт, вчера поднялась температура и он переиграл руку, сегодня ночью совсем не спал, к тому же ужасная погода и инструмент звучит как-то не так… Он готов до изнеможения работать во время записи, но вдруг что-то перестает ладиться, легкие пассажи "не хиляют"(прошу прощения за музыкантский жаргон), пальцы начинают заплетаться, как-то все "не идет", не нравится… Сомнения и неуверенность в себе довершают дело… Исполнители этого типа нуждаются в очень бережном внимании со стороны звукорежиссера, в заинтересованном участии, тактичной доброжелательной поддержке.

"Извините-что-я-сюда-пришел", кого можно "ругать" - это "самоеды", они очень требовательны к себе, прекрасно понимают, что у них не получается, и ждут от звукорежиссера четкого контроля каждой сыгранной и несыгранной ноты и помощи в сложных или не получающихся местах. Они всегда предупреждают звукорежиссера: "Вы только, пожалуйста, мне все говорите, и если плохо - тоже!". Такой исполнитель настолько внимателен и послушен по отношению к замечаниям звукорежиссера, что легко можно впасть в "педагогику", начать его поучать, реализовывать собственное видение этой музыки "руками" исполнителя. Наверное, готовность выполнить любое замечание является поиском не "педагога", а творческого контакта, и если мы позволим ему стать нашим "учеником" во время записи, то результат, в конечном счете, не удовлетворит ни нас, ни его.

"Извините-что-я-сюда-пришел", которого нужно "хвалить" - настолько неуверен в себе и неустойчив в процессе записи, что звукорежиссеру приходится быть исключительно внимательным к каждому своему слову. Тут можно говорить о комплексе неполноценности, зажатости. Когда исполнитель впадает в такой ступор, то его уже очень трудно "реанимировать" - и звукорежиссеру приходится немало потрудиться, чтобы вся смена не пропала. С таким исполнителем - если критика, то очень осторожная, если похвала, то очень тонкая, все на "цыпочках", вполголоса. Но уж если звукорежиссеру удастся найти нужный "ключик" и исполнитель расслабится и попадет " в струю" - все будут сполна вознаграждены результатом.

Бывают также ситуации, когда и исполнитель слабый, и "психотерапия" не помогает. Тогда звукорежиссер уходит домой опустошенный, варианты неравнозначны по качеству, и до одури мучительны в монтаже. Готовый мастер в таких случаях - "лоскутное одеяло".

Следующий вариант классификации: исполнители делятся на тех, кто играет первый вариант, и тех, кто играет последний. Те, кто играет первый, выкладываются сразу, едва дождавшись когда вы после настройки звука разрешите попробовать. Это концертный вариант, он единый по форме и по содержанию, качественный по технике, сыгран, как говорится, на одном дыхании. Так хорошо уже потом не получается, каждая следующая попытка хуже предыдущей. Бывает, звукорежиссеры относятся к первому варианту не очень внимательно, считают его пробным для исполнителя и пристроечным для себя: наконец звучат все виды фактуры и полная динамика. В результате может получиться, что самый удачный по исполнению вариант оказывается не самым лучшим по звуку или просто испорченным поправками баланса и уровня во время звучания.

Исполнители "последнего варианта" начинают с такого дубля, что звукорежиссер вполне может впасть в уныние от предстоящей работы. После нескольких не очень удачных попыток приходится прибегать к "ледоколу": исполнитель записывает до первого трудного места, дальше - остановка, "захлест" (начинает чуть раньше, в зависимости от удобств монтажа) - и дальше до следующих трудностей. Таким образом, "льдина" за "льдиной", все произведение записывается до конца. И вот, казалось бы, добрались до финального аккорда, исполнитель радостно переводит дыхание, вытирая со лба трудовые капли пота, а тут…

А тут звукорежиссер ему и говорит: " А теперь, пожалуйста, все произведение целиком". Много "добрых" слов услышал бы звукорежиссер в свой адрес, если бы умел читать мысли… Но, как ни странно, этот последний, казалось бы " уставший" вариант, очень часто бывает самым лучшим, и становится потом основой для монтажа. Видимо, исполнители такого типа не сразу могут "войти" в запись, с трудом адаптируются к микрофонам, а после "ледокола", когда весь материал уже фактически записан, расслабляются и играют свой лучший вариант. В конце концов, "от перемены мест слагаемых сумма не меняется". У одних - основной вариант с дописками, у других - дописки с основным вариантом. Это - всего лишь особенности психики, которые звукорежиссер должен всегда учитывать.

И в заключение…

Всякое бывает на записи, когда исполнители устали, нервы на пределе, и не хватает сил. Иногда какая-то ссора или вспышка может помочь участникам сбросить напряжение, расслабиться. А бывает, что просто не получается и все тут - хоть плачь. Вчера получалось и завтра получится, а сейчас, когда это так важно, - ни за что. И вот - вариант за вариантом, дописка за допиской - медленно и мучительно происходит продвижение. А результат потом, после долгой работы над материалом, получается очень даже ничего…